• Casino онлайн
• Великан казино ком

Primer Colegio Trilingüe español-ingles-francésdel eje cafetero.

СЛАВИН Игорь Геннадьевич Родился 1 января 1963 года. служил срочную в Афганистане в 350-м гвардейском парашютно-десантном полку 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в разных должностях. В Афганистане получал около 20 рублей (чеков) в месяц, рядовой получал 9-12 рублей (чеков). Дескать, не сами себя подорвали, а молодые курки их пристрелили. Развлекались предыдущие дембеля, швыряли штык ножи в портреты героев, на меткость. «Расследователям» всевозможных ошибок, казусов, не состыковок и тайн Афганской войны хочу дать советы: во-первых, всегда пишите, что это именно ваша версия развития событий, если не хватает конкретных фактов, это даст читателям ваших расследований возможность видеть всё именно как вашу точку зрения, а не истину в последней инстанции. С октября 1982 года по июнь 1984 года - командир отделения, автоматчик и пулемётчик в 5-й парашютно-десантной роте 2-го парашютно-десантного батальона (с перерывом в 4 месяца - с мая по август 1983 г.). Принимал участие в боевых операциях Советских войск в Афганистане. Остальное тратилось в основном на сигареты с фильтром, печенье и сгущёнку. Во-вторых, собирайте как можно больше именно фактов, о событии «расследования». Имеет ранения в боях - в плечо и множественное осколочное в голову. участвовал в специальных миротворческих операциях на Кавказе. У молодых солдат деньги, как правило, отбирались старослужащими. В-третьих, обращайтесь за помощью к людям со специальным образованием. За срочную службу и ранения в Афганистане награжден двумя медалями «За Отвагу». Ранения, бои, подрывы, конопля, дизентерия, энурез, понос, дистрофия, желтуха, лихорадка, вши, голодуха, оскорбления, побои и гниющие раны от них – это были обычные будни советских солдат курков в Афганистане. Конечно, хочется знать больше правды о нашей войне, о боях, о Героях и Командирах. Обмундирование у нас было драное, штопанное и застиранное до дыр.

Букмекерская контора Париматч Онлайн ставки на спорт

В 1988 году и позднее был награждён другими государственными и ведомственными орденами и медалями. Ещё с одним афганцем с лишёнными льготами и лишённым ордена «Красной звезды» я вместе в высшем учебном заведении учился. Примеры посылания солдатами советской власти и командиров, куда подальше вместе с Афганской войной были. Чем больше будет об этом честных воспоминаний и мемуаров, тем легче будет жить участвующим в ней. На боевые каждый искал себе одежду и обувь сам из кучи обносок и хлама. В настоящее время поэт, писатель, художник, предприниматель. Я видел бастующие роты и батальоны, требующие нормального питания, человеческого отношения и элементарных бытовых удобств. Не найдёшь подменки, будешь воевать в своём, в чём в полку ходишь. Официально выдвигался на Нобелевскую премию по литературе, дважды номинировался на национальную литературную премию «Поэт года» и один раз на литературную премию «Наследие». Тельняшка и берет для любого десантника, даже уже отслужившего, считаются особо почитаемыми. 2 августа День рождения ВДВ, понятно, уже стал также общим праздником всех ветеранов БД. Все вместе пластались на боевых, и праздники с удовольствием вместе с боевыми друзьями отпразднуем. Нового не дадут, а горы в рванину любую одёжу превращали.

Мы ревностно относимся к этим двум атрибутам нашей формы и готовы бить морду любому кто носит элементы формы десантника, не имея на то заслуженного права. Тельники наши и береты, нашей десантной кровью политы, не вашей, и особой подготовкой заслужены. Были редкостные единичные случаи, когда отдельные группы боевых десантников писали коллективное разрешение отдельному, очень заслуженному и боевому солдату не десантной части носить десантную тельняшку и даже берет. Такую кучу всегда вываливали на плацу при построении курков дивизии перед боевыми. Сейчас многие ветераны боевых действий, не десантных родов войск, на праздниках, да и в повседневной жизни, надевая куртку с медалями, норовят под неё ещё и десантную тельняшку поддеть. Подписывалось такое разрешение индивидуально каждым десантником с указанием его полных данных. Молодость и желание вырваться из нервного ужаса, часто брала верх над патриотическими чувствами и горечью потерь. Лично я ходил в офицерском ПШ, выкинутым каким-то штабным за не надобностью. Оно и понятно, всем хочется грозными десантниками выглядеть. Были случаи, когда залётные не десантные офицеры покупали тельник, а наши офицеры или дембеля этот тельник заставляли их в магазин вернуть. Знамён над убитыми товарищами не склоняли и речи пламенные с клятвами отмщения не произносили. Меня часто путали из-за этого на боевых с офицером (когда мы спускались с гор к броне), но мне обычно это было на руку. Позже я добыл себе офицерский бушлат, который был более тёплым в горах, чем солдатский. То денег нет, то билетов по солдатским требованиям.

После первого своего убитого врага никого не тошнило и не рвало. Вот карманы мы им прошаривали, и часы снимали, и оружие забирали. Страшной фразой прозвучало по рации: вертушки не прилетят, они боятся, что их могут сбить. На 8 месяцев любители издеваться над однополчанами провоевали больше чем положено. Конечно, понимал, что с голубыми лампасами на галифе и в офицерском кителе я становился более сладким куском для моджахедов, но мне было всё равно, уж больно это ПШ было удобное и тёплое. У него и воротник был меховой, а не тряпочка хэбэшная, как на солдатском. 200 рублей из них я дал двум однополчанам горемыкам, сидевшим в аэропорту без денег уже месяц. Толпа у касс, увидев наши бинты в подтёках крови, вяло расступилась. Все наши солдатские настроения можно было охарактеризовать одной незамысловатой песней, которая в то время пелась нами для поднятия собственного морального духа: За плечами РД, в нём боеприпасы. Вот тогда моё уважение к вертолётчикам сильно зашаталось. Этот же ПШ и бушлат уже в полку давали мне возможность попасть после отбоя на кино для офицеров. Героин косил здоровье штабных солдат и солдат спецов со страшной силой. Курки героин не употребляли, а от конопли никто не помирал, тем более коноплю курили мы только в полку. Всем было по фигу на наши награды, бинты и костыли. Какой-то подполковник попытался качнуть права, но жена его быстро уволокла от греха подальше. Кружка ложка и нож, котелок в запасе, А службу тащим мы, друзья, в Афганистане, И поэтому мы мародёрами стали. Да зачем нужны вертушки, чтоб парадным строем в безопасности по горам палить, сухпайки сбрасывать, или раненых с брони в Кабул возить? Одного сразу зачморили наши старослужащие, припомнили все обиды. Хотя мы им всей ротой характеристику писали искреннюю и хорошую и просили не сажать. Гроб с очередным покойником ставили на плацу и вели нас в столовую на обед, заставляя смотреть наркоману в лицо. Механики-водители и операторы-наводчики курили и на броне. Он работал в учреждении, где одним из руководителей был мой бывший ротный замполит. По прилёту в военный аэропорт Тузель, нам в маленьком кассовом окошке одиноко стоящего дома выдали наши копейки за боевые и ранения. Чиновникам и генералам, олицетворявшим Родину в сытом Союзе, было плевать. Нам было плевать на любых «мирных» не воевавших полковников и генералов. Вот раздался приказ, прочесать деревню, Что, зачем и к чему, поняли мгновенно. Они, по нашему, солдатскому разумению, в первую очередь должны были быть огневой поддержкой в бою для погибающих солдат. Гоняли как молодого солдата по полной, морда разбита, вечно полы моет или посуду в столовой в наряде. Ну, им в горы не ходить, чего не попыхтеть втихушку. Мы поймали машину, заплатили по 25 рублей и поехали в аэропорт. Бесплатных билетов по солдатскому требованию не было. Милиция, военный комендант и патрульные свалили на ночь из аэропорта от греха подальше. На скамейках под деревьями сидело с десяток солдат танкистов и мотострелков. Даже честь дембельнувшиеся десантники никому не отдавали, ни патрулю, ни офицерам. Билеты купил, куда пришлось, нужных мне направлений не было, но это куда-то было уже посередине дороги домой. Вот впереди душман бежит, в руках ружьишко, Стрельнул я по нему, душману крышка. Мы же вытаскивали их, горевших, и отбивали у моджахедов, ценою своих жизней, не жаловались, что нас убить могут. С коноплёй застукали, да по неуставным взаимоотношениям, молодых люто били. Второй держался до последнего (он физически здоровяк был), пока его не обвинили в краже медали «За Боевые Заслуги» у одного из сержантов. И льготы в военном билете им зарубили и разжаловали до рядовых. Хотя тот, который покрепче был, всё от боевых откосить стремился. А потом наши дембеля сказали, не будешь ходить, зачморим вконец. Штабные офицеры были очень изощрённые в своих издевательствах. Три апельсина, кусок мыла, десяток афганей (местных денег) из кармана застреленного моджахеда, или поношенные китайские электронные часы. Исполнялся приказ командира дивизии, по особому «любившего» своих солдат. Лезли в дырявые кальсоны с жирными вшами и автоматные рожки, обнюхивали каждый лист БМД и бронежилеты. Рядом со мной сидящий сержант с первого батальона, снял сапог и вылил из него кровь. В аэропорту было уже около 2 000 таких же уставших от войны людей. Некоторые солдаты сидели в аэропорту в ожидании бесплатных билетов по несколько недель. Дверь в комендатуру валялась рядом, выбитая ловким ударом сапога. Решили отобрать у них деньги и дембельские дипломаты. Не думаю, что им было легче умирать за нашу общую Родину. Так, на перекладных, я добрался до родной хрущёвки, где меня ждали, поседевшие от постоянных переживаний, отец и мать. Иногда это воровалось на больших складах, куда воровать посылали тех же молодых солдат под угрозой смерти и издевательств. Особым другом у этого ворюги был писарь штаба, родом из Ташкента.

Вулкан казино — игровые автоматы играть бесплатно и без.

Скоро дембель придёт, дембелями станем, Кончим службу свою в Афганистане. Раненых и убитых после того боя мы опять на броню сами пёрли. Согласно законов СССР, солдаты должны были служить в армии не более двух лет. Реально украл или просто повод был, еле архаровец домой свинтил. Вроде были на войне, а льгот по закону им больше никогда не положено было. Ходил как миленький, поддержки своего призыва у него уже не было. Вроде не молодой, но и дембельских поблажек не особо было. Прислали к нам в роту с соседнего полка залётчиков п……..е. Видно было, что не от хорошей жизни молодых не трогали, просто боялись, что вообще из роты в тюрьму заберут. Помню, целый батальон, сразу после двух месяцев беспрерывных боёв не заводя в полк, поставили в чистом поле, раздели догола, заставили наклониться и раздвинуть ягодицы. Сказали загнуть «раком» роту и загнули «раком» по-настоящему и в голом виде. Если бы хоть одна горячая голова дала в морду проверяющим, мы бы схватились за автоматы. Мне в то время было одинаково плевать в кого стрелять: в моджахедов или в штабных с.к, нас гнобивших. Я обменял оставшиеся от Афгана чеки в ближайшей столовой на рубли один к трём. Типа, «расступись, «салярики» и «мабута», десантура с Афгана идёт. Читал статистику, более 2 000 дембелей афганцев было убито в Ташкенте грабителями и бандитами. Причём среди этих дембелей наркоманов были и те писаря, кто имел доступ к секретной информации о проводимых боевых операциях. Самый торгашный у камендачей был солдат, утверждавший, что он чеченец, водитель БТР комендантского взвода. Писарь этот месяц по молодухе служил в курковой роте, на первых же боевых показал себя полным трусом и выклянчил, чтобы его отправили служить в штаб. Мы будем водку пить и баб ласкать в Союзе, А армейскую жизнь завяжем в узел. На деле, же, некоторые солдатики умудрялись переслуживать по полгода и более. Один бывший сержант, другой бывший старший сержант. Для меня тогда был один авторитет, первый командир роты. Расстрелять или посадить за подобные и другие антиуставные «подвиги» можно было любого из нас. У одного из танкистов на груди блеснула медаль «За Отвагу», у двух мотострелков были ордена «Красной Звезды». Не удивлюсь, если и она менялась на наркоту и модные часы и джинсы. На боевые этот «грозный воин» в горы не ходил, продавал военное имущество направо и налево, лютовал над молодым призывом по-чёрному, и наркоман был страшный. Ему по ходу даже медаль выхлопотали его дружки писаря из комендантского взвода. То, что писарь этот выхлопотал себе боевую медаль, никого не удивило. Последние две строчки каждого куплета пелись два раза. Никогда не прибегу к обеду, И детей родишь ты без меня. Мы сегодня, с МИГом улетая, Сядем на красивую звезду. Я переслужил, в связи с последними боевыми на 2 месяца. Если бы выбор был идти или домой ехать, остались бы повоевать единицы. Поставили перед фактом, развели коммунистических соплей о том, что мы опытные солдаты и нам надо заслонить собой молодой призыв. Вздохнули, выдохнули, поматерились в курилке и пошли помирать. Оба бывшие замкомвзвода, оба после приказа на дембель. Покажи он любую цель, хоть полковника, хоть генерала, хоть министра, хоть ребёнка, и цель в доли секунды уже могла не планировать свою горемыстную жизнюху дальше. Скажи ротный, что надо идти завоёвывать Пакистан, или США, пошёл бы и приказа не попросил показать. Но этот «герой штабных баталий» умудрился вписать себя в список наградных на офицерский орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР». Это обос……ся в горах от страха чмо имело также доступ ко всем оперативным картам операций полка, а через знакомых писарей штаба дивизии и к оперативным планам боевых действий дивизии. в составе 40-й армии в ДРА к уголовной ответственности были привлечены 4 307 человек. У каждого годка или дембеля всегда был в запасе кусок чарса, иногда величиной с кулак.

В руках у душманов было далеко не ружьишко, в их распоряжении было первоклассное наше и американское оружие. А ещё я думаю, Родная, Уходя от очереди вниз, Без тебя не надо даже рая, Ты меня, пожалуйста, дождись. Я болтая в космосе ногами, Буду сверху на тебя смотреть… Читал воспоминания одного мемуариста штаба о том, что мы, готовившиеся уехать домой солдаты, сами вызвались пойти на эту Панджшерскую операцию, сверх службы. Этих мы не чморили, они лично нам ничего плохого не сделали. После того как ротный уехал в Союз, особых авторитетов у меня уже не было. Не было у нас тогда ни ума, ни времени, ни сил обращать внимание на эти отдельные факты и соединять их в одно целое. Судя по постоянным засадам и нашим потерям, верили зря. Помню, расслабились мы с корешком по дембелю между коек в расположении взвода, косяк забиваем. Посмотрел он на нас с укоризной, чего, мол, вы скоты меня подводите и сказал, чтобы мы через пять минут были тоже на проверке. Мы, конечно, косяк тот после отбоя курнули, но в расположении роты больше не забивали. И мы замполита подставлять не хотели, и он нас пожалел дураков. Наградные скрысить, льготы в военный билет не проставить, настучать и ещё чего. Автоматы Калашникова, часто проданные советскими барыгами прапорщиками и офицерами предателями, великолепные и мощные винтовки БУР, миномёты, гранатомёты, пулемёты, в том числе и крупнокалиберные ДШК, чехословацкие мины (вот вам и братская социалистическая республика). Другие стихи в этой книге написаны мной, уже после Афгана. Когда полк был не на боевых, каждая рота, время от времени стояла сзади части на боевом дежурстве. Сбили нас, и больно в небе тая, Нам сейчас отчаянно гореть. Они у себя в полку, на точке лютовали, кого-то покалечили, где-то на боевых помародёрствовали и попались. Разжаловали, конечно, одного медали «За Отвагу» лишили, второго лишили ордена «Красной Звезды». Была внутренняя задача не быть убитым, при этом не прослыть трусом, и попасть домой живым. Рота в это время на вечерней проверке стоит, к отбою готовится. Мы конопельку в кулаке зажали с папиросой и табаком незабитым и уже понимаем, что нам кирдык. Один из нас в то время уже на плацу, на огромном стенде-плакате красовался, как лучший воин части, а второй был тем самым бывшим молодым, который замполита с пулемётом в бою прикрывал. Почему курки не трогали штабных, среди которых было немало бывших курков, не выдержавших тягот и лишения службы в курках? Злить их и стыдить было не выгодно, как в дерьмо наступить. Правда, справедливости ради стоит сказать, что не все курки, попавшие по тем или иным причинам в штабные (не всегда по доброй воле), покидали свои роты.   Много было китайского оружия, выпущенного по советским лицензиям (афганцы его не любили, считали полным барахлом) и американского оружия. Машины были выстроены в боевой порядок колонны, мы сидели на броне или внутри, и даже в туалет не могли отойти от брони дальше, чем на три метра. Я отгородился в свой личный кокон, верил только в свой автомат, пару гранат и личную интуицию. И хоть, как и у всех, у меня были друзья, я был в основном одиночкой. Пока рота находилась в расположении полка, они работали в штабе, на боевые ходили вместе с ротой и становились обычными курками.  

Зато, если сбивали МИГ или вертолёт, мы могли быстро выехать на место падения. Нет, я не был бирюком, для меня просто на полтора году службы остановилось время. Нас особо не интересовало, что конкретно они натворили. Получить боевую медаль или боевой орден для солдата курка можно было в основном только одним способом, через ранение в бою. За самострел или ранение по случайности наград не давали. Думаю, государство наше должно реабилитировать таких ребят, вернуть им льготы и награды. За все свои ранения лично я получил около 300 рублей после Афгана советскими деньгами. Недавно читал в интернете статью очередного «расследователя» про Героев Советского Союза, сержантах Мироненко и Чепике. Но подорвать себя на гранате или мине вместе с моджахедами готов был всегда любой нормальный курок. Хотя, помню в солдатской столовой их огромные, на всю стену портреты были напрочь истыканы штык ножами.

На солдатиков, ротных старшин прапорщиков, ротных капитанов, ротных замполитов и взводных лейтенантов, бившихся из последних сил, в очередном бою могли и просто забыть, и плюнуть на них. Сам держал пару раз по несколько часов кольцо от гранаты на шомполе АКСа. Что пацаны Мироненко и Чепик скорее всего и сделали. По мне, так очень хочется верить, что Мироненко и Чепик настоящие Герои. Отцы командиры сыпали в наш адрес такими перлами, что грузчики в портах казались перед ними маленькими скромными гимназистками. Попал по полной, умри достойно и прихвати с собой врагов побольше. От комдива один, от комполка второй и от комбата третий. Издевательство и скотское отношение к курковому пушечному мясу всех видов было само собой разумеющимся делом.

PDF РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА В ПРОСТРАНСТВЕ МИРОВОЙ.

Штык ножами окопы рыли, в полный профиль на плацу, в каменистой земле. От каждого командира сволочной трудовой подарок получили в отдельности. Помыли нас всё же, спать отправили, через час подняли. Оно стало тянуться медленно, и каждая минута хотела моей смерти. Самолёт сел в какой-то дыре ещё до Ташкента, но уже в Союзе. Мы сходили уже в наш советский кишлак и купили вина, хлеба, сигарет и консервов. За лёгкое ранение или контузию в бою курок получал медаль «За Отвагу», за тяжёлое ранение или смерть шёл орден «Красная Звезда». Несколько сот тысяч Советских солдат: рядовых, ефрейторов и младших сержантов, прошедших войну и бои, над которыми по полной издевались старослужащие, как минимум первые полгода Афгана, а потом многие из них издевались сами над молодым пополнением. Когда я улетал в Союз, вместе с нами летело 4 солдата под охраной. Иногда без ранения солдату удавалось получить медаль «За Боевые Заслуги». Кроме этого - тысячи солдат, над которыми издевались до самого дембеля. И поверьте, эта медаль, если она получена солдатом курком, стоит намного больше любых орденов любого штабного офицера. Несколько сот тысяч Советских солдат: рядовых, ефрейторов, сержантов и старшин, которым не досталось абсолютно ни какой заботы и теплоты ни от офицеров, ни от генералов, ни от Страны, ни от правящей этой Страной партийной и политической элиты и власти. Они все тяжело больны, и им нужна срочная психологическая и медицинская реабилитация. Когда солдат курок без ранения получал медаль «За Отвагу», можно было смело приравнять её к ордену «Красного Знамени». Эти люди по полтора – два года с оружием в руках, практически, ежедневно защищали Родину, многие из них просто по полтора – два года не вылазили из боёв. Их мучает постоянная вина за зло, сделанное ими, и обида за зло, сделанное с ними. Офицеру и прапорщику курковой роты обычно, если он был смелый офицер, давали за службу в Афгане орден «Красной Звезды». И даже если солдаты и офицеры, прошедшие Афганистан, не чувствуют за собой никакой вины или обиды, то это ненормально по природе психологии человека и это тоже страшно.

Такую «Красную Звезду» куркового офицера можно уверенно приравнять к «Золотой Звезде Героя». Надо полностью менять отношение Государства к фронтовикам. В нашей дивизии куркам очень редко давали орден «Красного Знамени» и «Орден Ленина», я за свой призыв не припомню ни одного солдата курка, взводного или ротного курка офицера с такой наградой. Наградные на солдат курков писали ротные командиры по представлению командиров взводов. Надо открыто назвать вещи своими именами и всколыхнуть всю правду и муть, обозначив все и вся, именно как оно было.